Крылья, ноги... главное - хвост! [Книга третья] - Александра Лосева

- Жди, - приказал эльф. – Начнешь, когда все доберутся. Дашь сигнал.

Иефа кивнула, и проводник исчез. Просто растаял в темноте – и точка. Все-таки он очень тихо двигался. Почти как Норах. Норах… Его в лагере не было. Иефа настороженно повела ухом, слушая ночь. Второй часовой был совсем близко – даже странно, что он пропустил их с Ааронном появление, видать, совсем никудышный был часовой – и отчаянно скучал. Он жевал веточку и, кажется, время от времени ковырялся в носу.

К его напарнику, откровенно и с подвыванием зевающему, медленно подбирался Ааронн.

Шамана Иефа нашла очень быстро. Он единственный не сопел и не вздыхал во сне – словно распласталась большая мертвая ящерица, словно он не дышит вовсе, но нет. Шаман лежал у костра, дышал медленно и глубоко, и полуэльфке почему-то казалось, что он не спит.

Шестеро гоблинов вповалку дрыхли прямо на голой земле. Одного из них кусал комар, и гоблин всхрапывал во сне, сердито и нетерпеливо. У другого посвистывало и булькало в груди. «Он болен, - отстраненно подумала Иефа. – Если мы его не убьем, он сам умрет через неделю».

За спиной у полуэльфки, шагах в двадцати, появилась и застыла, прижавшись к стволу, дриада, Иефа сдвинулась немного в сторону, чтобы не заслонять просвет между деревьями, и услышала, как Этна одними губами произносит «спасибо».

«Пошла к черту», - мысленно откликнулась полуэльфка и ухмыльнулась, услышав, как дриада еле слышно фыркнула.

Ааронн на северной стороне поляны занял наиболее удобную позицию и застыл, ожидая сигнала.

Иефа слушала ночь. Позади и справа чиркнул крылом по стволу Зулин, шепотом помянул любимого демона и затих. Около барда сгустком тьмы возник фамильяр и вопросительно сверкнул зелеными глазищами. Опустившись на колени, Иефа обняла кота за шею и молча указала на темный бесформенный бугорок у костра. Шаман. Зверь нетерпеливо дернул усами, вывернулся из-под бардовской руки и пропал в темноте.

Шаги, почти топот. Неужели никто больше не слышит? Стадо быков и то ходит тише. Стив и Вилка. Сговорились шуметь?

Зулин занял позицию с южной стороны.

Стив с Вилкой устроились с северо-запада.

Все на месте.

Руки дрожат. Ладони холодные и влажные, рукоять скользит, и нет никаких сил.

Шорох, щекотные кошачьи усы на сгибе локтя. Мол, чего ждем?

Нельзя начинать! Нельзя!

Орков нет в лагере, и где они – не известно, и нужно ждать, пока появится хоть один, потому что они по-настоящему опасны, они и шаман, так сказал Ааронн, и хорошо бы так простоять и прождать до рассвета, когда птицы орут истерически, и совсем не страшно жить, и наверняка же можно будет как-то договориться?!

Нельзя начинать! Нельзя!

Иефа мотнула головой, перехватила покрепче рукоять ножа и кивнула. Зверь ужом юркнул в кусты, вернулся к Зулину. Все. Вот теперь точно все.

Ради такого дела я даже научусь сладострастно ухать.

Накликала на свою голову. Сладострастно или не очень, а ухать придется. Ну и черт с ним.

Иефа издала хриплый и слегка дрожащий совиный крик и в два шага оказалась за спиной у часового.

Это очень просто, – холодно проговорил Ааронн. – Главное – не впадать в истерику. Оглушить ты его вряд ли сможешь, поэтому три коротких, точных движения: подойти, зажать рот, чтоб не успел крикнуть, перерезать горло. Все. Желательно еще придержать, чтоб не свалился с диким грохотом, и плавно опустить на землю. Потом уходишь в сторону, прячешь нож, готовишь арбалет, целишься и стреляешь. Когда начнется заварушка, в драку не лезь – замораживай, насколько сил хватит. Если все пойдет, как надо, управимся за десять минут.

Часовой дернулся на звук, выудил палец из ноздри и начал медленно оборачиваться. Три коротких, точных движения: подойти, зажать рот…

Краем глаза Иефа успела заметить, как на северной стороне лагеря бесшумно оседает в кусты дозорный.

Лезвие трясется у горла. Пальцы влажные, рукоять скользит. Три коротких, точных движения.

«Не могу!»

Ааронн ждал. Секунды уходили – одна, две, три, четыре… Полукровка не справлялась. На западной стороне поляны различалось слабое трепыхание, и чем дольше тянулась пауза, тем яснее становилось – так, как надо, не получится. Эльф пригнулся и неслышной тенью выскользнул на поляну. Успеть бы забрать еще хоть одного, пока не поднялся переполох.

С западной стороны донесся слабый вскрик, возня, два глухих удара, сдавленное рычание, снова возня и, наконец, неистовый рев часового:

- ТРЕВОГА!!!!!

«Убита», - отстраненно подумал Ааронн и рысью прыгнул на ближайшего к нему гоблина.

Часовой напрягся, подобрался, как взведенная пружина. «Сейчас», - обреченно подумала Иефа. Гоблин дернул головой, высвобождая рот, и вцепился зубами полуэльфке в ладонь. Иефа вскрикнула, оступилась, нелепо взмахнула рукой с ножом, пытаясь удержать свою жертву, метнулась обратно к дозорному. Гоблин развернулся и коротким точным движением впечатал кулак в бардовский живот.

«Раз!»

Перед глазами заплясали огненные точки, Иефа согнулась пополам, почти уткнувшись носом в грязное засаленное колено, вцепилась в него мертвой хваткой и дернула изо всех сил. Гоблин потерял равновесие, повалился, стукнувшись затылком об дерево, сдавленно зарычал, вскочил и бросился в атаку. Полуэльфка наугад отмахнулась ножом, но, кажется, не попала. Гоблин сбил ее с ног, прижал локтем к земле и заревел, поднимая лагерь на ноги. От дикого гоблинского рева в голове у Иефы что-то лопнуло, желтые точки перед глазами сменились пятнами тошнотворного болотного цвета с черной траурной каймой. Нож затерялся в траве. Полуэльфка хрипела, царапала ногтями зеленоватую кожу на жилистом предплечье, пытаясь освободить горло, которое, кажется, расплющилось в лепешку.

Вокруг смерчем носилась чудовищная звуковая мешанина – что-то грохотало, трещали деревья, утробно орал Зверь, верещали, выли и рычали гоблины, воинственно гикал Стив, клекотал Вилка, и над всем этим плыл яростный, безумный речитатив шамана.

Звуки отдалились. Иефа оставила в покое гоблинский локоть и начала слепо шарить руками вокруг. Пальцы натыкались на траву, грубую ткань рубахи, вытертую кожу штанов и снова на траву, и вдруг нащупали рукоять ножа. Нащупали и вцепились в нее в последнем усилии. Иефа дернулась и наугад ткнула ножом куда-то перед собой.

Гоблин взревел, в измятое горло хлынул воздух. Иефа перекатилась, встала на четвереньки и поползла в сторону, мучительно кашляя и мотая головой, как раненая лошадь. Она не успела проползти и нескольких шагов, когда лапы гоблина клещами сомкнулись на ее лодыжках и рванули назад. Полуэльфка упала на живот, пропахала землю носом и забилась, крича и отплевываясь.